Дорого-хорошо

Подорожание брянской земли стало свидетельством бурного развития сельского хозяйства.

«Что можно считать главным показателем развития сельского хозяйства?» — спросил Губернатор Александр Богомаз у журналистов на встрече перед Новым годом. Все задумались. Оказывается, этот показатель — цена сельскохозяйственной земли. Её называют основным богатством, но это богатство ещё десяток лет назад стоило копейки. Сегодня земля стала едва ли не стратегическим оружием.
Анна Попова рассказала «Брянской учительской газете»:
— Я выросла в деревне под Почепом. Родители всю жизнь работали в колхозе. Когда началась приватизация, их наделили девятью гектарами земли, но где она находилась, никто не знал. Чтобы довести всё до ума, надо было собрать кучу справок. Ни у кого не было на это сил. Семь лет назад я продала землю — всего за 40 тысяч рублей. Понятно, что продешевила. В общем, поспешила.
Сейчас эти два пая стоили бы гораздо дороже. Но для сельского хозяйства Брянской области земля не пропала — она работает. Совершенствуются технологии, растут прибыли сельхозпредприятий.
После участия в заседании Госсовета, на котором обсудили аграрную политику государства, Александр Богомаз пришёл к таким выводам:
— В общем контексте развития страны Брянская область находится не в тридцатке и даже не в двадцатке, а в первой десятке! Мы сегодня — область с высокотехнологичным сельским хозяйством, и мы только в середине пути. Почти 53 тысячи гектаров земель в этом году введём в оборот, мало какая область может этим похвастаться. Какой самый главный показатель развития сельского хозяйства? Цена земли. В Брянской области земля на свободном рынке стоит дороже, чем в Курской, Орловской, Белгородской областях. Пять лет назад земля стоила максимум 10 тысяч рублей за гектар, сегодня доходит до 70 тысяч.
Столько стоит серая лесная почва, пески и глина — около 40 тысяч. По словам Губернатора, именно этот показатель говорит о том, что сельское хозяйство Брянской области развивается:
— Это не виртуальность, это не биткоины. Земля — основа сельского хозяйства, раз она растёт в цене — значит, она востребована, значит, отрасль динамично развивается. Ещё есть нераспаханные земли: из 1 миллиона 780 тысяч гектаров сельхозугодий 1 миллион 80 тысяч гектаров — это пашня, обрабатывается около 900 тысяч гектаров. Этот ресурс нам надо в ближайшие пять лет использовать, чтобы все земли были распаханы и разработаны.
Много лет назад земля перешла в частные руки, однако спекулянты не собирались её обрабатывать. Ждали подорожания и выгодных сделок. Самые большие площади заброшенных пашен находятся в Климовском, Клетнянском, Красногорском и Трубчевском районах. Почти не осталось свободной земли в Карачевском, Севском, Стародубском, Брасовском и ещё нескольких районах. В собственности государства заброшенных полей тоже уже не осталось.
В районах по-разному относились и относятся к залежам. Там, где почвы побогаче, их стали обрабатывать раньше. Однако постепенно дошла очередь и до остальных. В 2017 году в Дятьковском районе ввели в оборот тысячу гектаров невостребованных земель, в 2018 году очистили от бурьяна ещё около 1800. Зерна стали собирать вдвое больше, чем в 2016 году, урожайность превысила 42 центнера с гектара.
В Стародубском районе основные запасы «целины» подняли ещё несколько лет назад. Отдельные хозяйства вводили в оборот более чем по сотне гектаров.
Однако в некоторых районах даже главы не ведали, сколько у них свободной земли и кому она принадлежит. Губернатор приказал составить кадастровые карты территорий с указанием всех полей:
— Необходимо понимать, что не использовать землю — убыточно. Чем дольше она не используется, тем больше затраты на её возврат для сельхозработ.
В Дубровке Александр Богомаз заявил:
— Если мы введём пустующие земли в оборот, те, которые заросли сегодня, то мы будем производить столько зерна, сколько Кубань в советские годы!
Весной прошлого года областные власти выделили 150 млн рублей на раскорчевку, сопоставимую сумму дала и российская казна. Поставлена задача в течение трёх лет полностью вернуть в оборот неиспользуемые сельскохозяйственные земли.
Что это даст, можно понять на примере клинцовского хозяйства Стародубцевых. В районе вовсе не чернозёмы, но за 13 лет урожайность зерновых довели до 80 центнеров с гектара, занимаются и животноводством. По словам Алексея Стародубца, стали засевать ещё 4000 га земли, которая была заброшена. Если каждый квадратный метр даёт крестьянину прибыль, он стремится не только обрабатывать имеющуюся землю, но и расширять свои угодья. Далее уже вступают в силу законы конкуренции — земля растёт в цене.
Что касается доходов и привлекательности сельского хозяйства, то об этом можно судить хотя бы по экспорту. Брянская область не располагает месторождениями газа или нефти, но кто бы мог предположить даже пять лет назад, что она начнёт быстро наращивать экспорт. Резервом оказалась земля. Экспорт продукции сельского хозяйства в 2018 году достиг 87 млн долларов, тогда как годом ранее продать за границу могли товаров лишь на 50 миллионов. В 2019 году объем экспорта достигнет уже 200 млн долларов. Такую цифру назвал Губернатор Александр Богомаз. Картофель продавали в Азербайджан, Белоруссию, Молдавию, Польшу, Абхазию, Македонию и Сербию, зерно — в Литву, Латвию, Украину, Белоруссию. Кормовые смеси были экспортированы в Сербию, Румынию, а также в Боснию и Герцеговину.
Власти ставят более серьёзные задачи — нарастить объем экспорта в ближайшие годы до миллиарда долларов. И это прямой ответ на вопрос, почему брянская земля стала расти в цене. Кстати, экспорт с его более чем серьёзным контролем подтверждает, что качество брянского зерна, картошки и других культур устраивает зарубежных покупателей. Это тоже объяснимо: климат и почвы позволяют использовать более чистые, чем в европейских странах, технологии.