Сто лет тому назад – ПАСХА

Журнал «ПРИРОДА и ЛЮДИ»   № 23–1908 год, ПАСХА В НАРОДНЫХ ВЕРОВАНИЯХ И ОБЫЧАЯХ , Очерк Д. Орлова

В наших очерках, посвященных Рождеству, Новому Году, Масленой, мы отметили роль поэтических воззрений народа на обычную смену явлений в годовом кругу жизни природы и старались выяснить, как эти воззрения постепенно приурочились к христианству. Следы тех же верований мы можем видеть и в празднике Пасхи.

К Пасхе, победа животворящего солнца, благого божества, так ясно и несомненно обозначается, что люди могут смело праздновать его окончательное торжество над божеством смерти, зимней стужи. Лето идет победоносными шагами, неся свет и тепло. Обрядности, знаменующихся его торжество, конечно, должны были включить в себя всякого рода огненные игрища. И в самом деле, мы видим такие игрища еще на Масленой, а затем они вновь повторяются и на последней неделе великого поста, и на Пасхе, и на Фоминой неделе. Символом творческой работы победителя — солнца изстари и служили зажигаемые в эти дни огни. В четверг, на последней неделе поста, наши предки жгли солому. Нынешний народ во многих местах в этот день „закликает" весну. Эта обрядность совершается обычно около прорубей на воде. Выходят на прорубь ровно в полночь, после первых петухов, зачерпывают из проруби воду и умываются ею, с пением обрядовых песен. Считают, что именно с этой ночи наступает весна, и приносит с собою красоту и здоровье, сообщаемым умывание. Существует какое-то глухое сказание о том, что дух зла старается перехватить, уничтожить это благодетельное действие первой вешней воды, и с этою целью посылает на проруби ворона, который и старается окунуться в воду раньше лю­дей; поэтому людям и приходится торопиться к прорубям и постараться прийти, пока ворон не успел омочить в них крыла. В Костромской губернии девушки выходят на воду, и если река вскрылась, то входят в воду по пояс и, держась за руки, поют: „весна красная, прейди, весна, к нам с милостью, с великою благостью".

Белорусы идут к Христовой заутрени с зажженными лучинами, а в русских селениях и у чехов около самой церкви жгут смоляные бочки. Немцы зажигают в Пасху огромные костры на горах, которые у них так и называются пасхальными огнищами (Osterfeuer). Местами те же немцы обматывают смоленою паклею стрелы и мечут их, чтоб они описывали дугу по воздуху.

Как известно, солнце ярко мерцает, как и звезды, или „играет", как говорят в народе. Эта игра солнышка, по поверью, особенно сильно и радостно проявляется в первый день Пасхи. Во многих местах поселяне выходят смотреть на эту игру восходящего светила и, чтобы получше и пораньше разглядеть ее, взбираются на горы, на колокольни, на крыши. Многие славяне и немцы- простолюдины убеждены, что в это торжественное утро солнце, взойдя, пляшет и скачет; иные уверены даже, что если уловить благоприятный момент и внимательно смотреть, то можно видеть, что солнце делает три прыжка. Та же „игра" солнца иными переносится на день Благовещения.

Свое отменное почитание святого дня народ выражает в очень распространенном поверье, что на первый день Пасхи отверзаются врата рая, и остаются открытыми весь праздник. Верят, что кто умирает на этой неделе (по другому варианту, именно в Христову заутреню), тому отпускаются все грехи, и душа его прямо направляется в рай. Верят также, что клады, зарытые в земле, в эти дни открываются и горят ярким пламенным светом. Существует еще странное, и, на вид, как бы нелепое верование, что во всю пасхальную неделю солнце не заходит. След этого верования виден в малороссийском названии Пасхи — „велик день". Древние славяне верили, что именно в эту пору года благодатные божества сходят на землю и оделяют ее всеми дарами плодородия. В христианские времена — это верование, конечно, было перенесено на Спасителя, Богоматерь и святых. В эти дни святые сходят на землю в убогом виде и испытуют людское милосердие. В Смоленской губернии было записано поверье, что Христос сходит на землю в чистый четверг (т. е. на последней неделе поста); для встречи небесного гостя к этому дню заго­товляется особый хлеб, называемый стульцем. Местами (напр., в Костромской губ.), а также у западных славян, в святую ночь народ всходит на колокольни и оттуда стреляет из пистолетов и ружей; это, быть может, эмблема первого весеннего грома. Есть еще обряд, как будто напоминающий насыщение земли живительными летними дождями, — это, именно, обливание людей водою, совершаемое на второй день Пасхи, либо в Фомин понедельник .

Очень любопытны обряды, справляемые в Фомино воскресенье (оно же Красная Горка). На восходе солнца деревенские девушки взбираются на холм, пригорок, вообще на высокое место и становятся в круг. Одна из участниц выходит на середину этого круга; она держит в руках хлеб и крашеное яйцо; обратясь к востоку, она сначала читает молитву, а потом „закликает" весну: — „весна красна, в чем пришла, что ты нам принесла? Красное летичко" и т. д. Местами на сцене этого торжества водру­жается длинный шест с соломенным пучком, которому придается подобие человеческой фигуры; эту чучелу, вероятно, знаменующую побежденную зиму, вечером в тот же день сжигают с песнями и плясками. В Орловской губернии на Фоминой неделе прогоняют смерть из деревень. При этом девушки в полночь выходят на дворы и на улицы с кочергами и метлами и энергически махают ими по воздуху, как бы гоняясь за смертью.

Некоторым дням Пасхи присвоены особые названия и особые обрядности. Так, вторник называется купалищем , по упомянутому уже нами обряду обливания. Понедельник не носит особого названия, но к нему приурочен особый обряд— хождения на кладбища „христосоваться с покойничками", на могилках которых часто виднеются после того красные яйца. Пятница Пасхи— прощеный день . В Тульской губернии в этот день тесть и теща созывают родных своего зятя на молодое пиво. Местами к этому дню варят особое моленое пиво в складчину; при сливании его сходятся люди и распивают остаток, приговаривая: „пиво не диво и мед не хвала, а всему голова, что любовь дорога".

В католических землях Пасха празднуется очень шумно, весело и торжественно; люди устраивают громадные процессии и на суше, и на воде, поют, пляшут, стреляют. Одна из таких процессий на воде, издавна справляемая в итальянском городке Сори, представлена на прилагаемом рисунке. Местами в день Пасхи устраивались танцы в самой церкви, и обычай этот отличался такою живучестью, что его не могли искоренить даже постановления духовных соборов. В Безансоне такой танец, называвшийся bergeronette (т. е. пастушечка), удержался до XVIII столетии.

Известный обычай пасхальных яиц очень распространен и очень стар. Полагают, что его начало относится к феодальным временам. В то время дань взыскивалась с подвластных натурою, продуктами хозяйства, и было установлено обычаем, чтобы дань яйцами вносилась на Пасхе; таким образом сбор яиц и совпал с Пасхою, и народ постепенно связал их с этим праздником, начал обмен подарков в виде яиц. Парижские школьники с течением времени придумали и ввели в обычай особые процессии. яиц. Толпы этого ученого народа вместе с своими на­ставниками собирались около церквей, пели молитвы, а потом расходились по улицам и выпрашивали в домах яйца. Им охотно и щедро подавали, потому что все знали, что этот сбор идет в пользу бедных и главным образом в пользу больных, призреваемых в госпиталях. Крашеные яйца впервые появились во Франции при Людовике XIV; сохранилось даже имя первого парижского купца, который стал их заготовлять и продавать — Солирен; они быстро вошли в моду, приняты были и при дворе. В кабинете короля воздвигались целые горы крашеных яиц, которые он раздавал придворным. Потом за раскраску яиц брались даже знаменитые художники, напр., Ланкрэ и Ватто. В вер­сальской библиотеке хранятся два таких яйца, принадлежавших дочери Людовика XV, Виктории.